Вероника Хейлбрюннер и Джастин О'Ши.

Два сапога пара

Попробуйте набрать в «Гугле» что-то вроде fashion power couple. Сообразительный поисковик непременно выдаст поджарого бородача с татуировками, кокетливо выглядывающими из-под манжет- Он нежно сплетает пальцы (тоже «забитые») с хрупкой для своих метра девяноста улыбчивой блондинкой, которая из вежливости не надела каблуки. Знакомьтесь: Вероника Хейлбрюннер и Джастин О'Ши. С тех пор как в августе 2014-го публично расстались блогеры Скотт «Сарториалнет» Шуман и Гаранс Доре, эти двое — главные в нише «оба очень нарядные».

Они познакомились в копенгагенском шоу-руме Acne — хорошее место для истории любви, летопись которой будут писать Томми Тон и другие умельцы фотографировать модных людей на свежем воздухе. Джастин был с похмелья, но одежду девушки рассмотрел и оценил: «Можете не верить, но я отлично помню, что было надето на ней в тот вечер: черная кожаная куртка, белоснежная рубашка, крошечные джинсовые шорты н байкерские ботинки. А главное — ни грамма косметики». У Вероники тоже хорошая память на вещи: «В нашу вторую встречу на нем была черная рубашка, которая мне очень понравилась». На это свидание, имевшее место уже в Мюнхене, она, кстати, пришла с тогдашним бойфрендом. Джастин для кучности притащил приятеля. Всем четверым было страшно неловко, зато не пришлось лишний раз объясняться — все лишние уступили место, чтобы два модных человека могли беспрепятственно идти по жизни, взявшись за руки. "Вероника и не думала скрывать, что несвободна. А я просто потерял голову», — оправдывает подругу

Джастин. Та добавляет: «Думаете, мы не пытались держаться во френдзоне? Пытались, конечно. Но в нашей ситуации оставаться просто друзьями было решительно невозможно. Я с каждым днем влюблялась в него все больше».

Забавно: эти два человека так «застилизованны», что предположить в них способность к обычным, да еще и гетеросексуальным эмоциям по нынешним временам очень трудно. Для тех, кто выглядит как Джастин, даже слово придумали — «самосексуал». Но ему больше нравится «гангстер с Уолл-стрит», и одевается он в своей манере: безупречно скроенные костюмы, до хруста накрахмаленные рубашки, слишком широкие галстуки («У меня их — не поверите — больше ста пятидесяти! Представляете, в какую пытку превращается сбор чемодана?») и темные очки, на ногах — благородные монки или совсем уж пижонские ботинки с металлическими мысами. А прическа какая — родом из бутлегерских двадцатых: с похожей ходил Майкл Питт в сериале «Подпольная империя», у его героя имя Джимми, и стрижка теперь так же называется — The Jimmy! Ну и борода, которая ровно на сантиметр отрывается от бакенбардов, — чтоб уж все гарантированно рухнули.

В двадцать один О'Ши, задыхаясь от собственной красоты, рванул из малонаселенной австралийской глубинки, где его мама преподавала в школе для маленьких аборигенов, в миллионник Перт, обзавелся новыми друзьями, один из которых держал магазинчик: «Не сказать чтобы Мюррей что-то понимал в моде, зато он научил меня главному — принимать решения». Через четыре года Джастин продолжил свое путешествие на Запад — через Амстердам в Лондон- Поселился в богемном Шордиче — и работал, работал, работал байером в свое удовольствие. Без выходных. К счастью, в мире моды это в порядке вещей*

Татуировки начали появляться на теле, когда ему было уже двадцать пять — кто запретит? «Хотел в шестнадцать, но мама отговорила. Мудрая женщина», — передает привет Джастин. Изображения у него все больше монохромные, в модной сейчас ретростилистике slickVpoke (то есть как у зэков — набитые вручную), и они в точности соответствуют новому этапу концептуального искусства — то есть ничего не значат: «У первых, кажется, была какая-то смысловая нагрузка. А потом в источник вдохновенья превратилась моя работа Так что в основном это просто красивые картинки и мне даже нравится, что за ними ничего не стоит». Узнаёте типаж: хипстер. который отрастил бороду как у лесоруба, а сам не то что топором — ключом открыть дверь самостоятельно не умеет? Не угадали! О'Ши, когда его родители развелись, бросил моду, вернулся в Австралию, стал заботиться об отце и пошел работать на шахту, от которой в свое время в ужасе бежал.

Когда папа приноровился самостоятельно вести хозяйство (потребовалось только научить его готовить и заправлять «харлей»), Джастин уехал в Кувейт — работать байером в их ретейлере Al Ostoura, сорока бутиками раскинувшемся по карте страны-нефтедобытчика. Его возможности в этот период были почти безграничны: если в коллекции условного Alexander McQueen вдруг не оказывалось ничего подходящего для арабских модниц, Джастин мог потребовать у марки индпошива. Клиентки пищали от радости, владельцы мультибренда довольно потирали руки, но австралиец через полтора года сбежал от скучной арабской позолоты в Лондон.

На тот момент он был в другом образе: с бритой головой, весь в черном и в мартинсах. Выглядел хорошо, резюме привез с собой — и его пригласили закупщиком в Mytheresa.com, онлайн-магазин с годовым доходом в сто тридцать миллионов долларов. То есть это с приходом Джастина он стал таким, а до @justinoshea (его зазнобу в инстаграме найти так же просто — @veronikaheilbrimner) денег было значительно меньше.

Кстати, какое-то время они с Вероникой Хейлбрюннер трудились вместе. «Если бы меня спросили, стоит ли делить рабочее пространство со своей девушкой, я бы ответил: «Однозначно нет»,— объясняет О'Ши. — Нос ней все не по правилам, и из нас вышла отличная команда». «Да мы не то чтобы сидели за соседними столами. Джастин отвечал за ассортимент, а я была старшим редактором моды», — уточняет блондинка.

Ей не пришлось колесить по свету в поисках работы и любви — и то и другое в нужный момент настигло ее в родной Германии. Из Mytheresa эксцентричная фэшионнста (нежнейшее кружево и шифон Valentino она принципиально носит с белоснежными пайками и спортивными носками) благополучно перебралась в немецкий Harper's Bazaar, а недавно на пару с подругой, некогда главредом Vogue.de, запустила сайт с незамысловатым, но цепляющим названием hey woman!. Начинка все та же: мода, красота, искусство. Сами пишут тексты, сами делают съемки. Кто модель? Конечно же, Вероника. И она же строчит заметки — про то, что на Бал Института костюма в нью-йоркский музей Метрополитен обязательно заявилась бы в грубых ботинках Givenchy. Жаль, что не пригласили...

Зато Хейлбрюннер и ее щеголеватый кавалер всегда украшают Недели моды — нью-йоркскую, парижскую, лондонскую и все остальные. По отдельности Джастин с Вероникой были бы просто модными ребятами, каких много, зато вместе они бренд. Одинокие редактрисы моды, тратящие лучшие годы своей идеально одетой жизни в окружении не интересующихся ими геев, смотрят на этих двоих как на доброе предзнаменование — а знаешь, вес еще будет. «Меня не слишком волнует статус самой стильной пары, которым нас наградил глянец, — кокетливо отмахивается Джастин. — Публичность не более чем побочный эффект моей работы, с которым я хочешь не хочешь вынужден мириться. Сама-то работа мне нравится». Потом, видимо почувствовав, что перестарался с пафосом, добавляет: «А впрочем, если людям кажется, что мы классные, что в этом плохого?»

Действительно, у них не жизнь, а сплошные плюсы. Во-первых, никакой рутины. «Мы часто не знаем, где и при каких обстоятельствах в следующий раз увидимся. В Париже? Лондоне? Копенгагене? В этом есть что-то эротичное», — веселится бородач. А диалоги на тему «Дорогой, как я выгляжу?». В нормальном союзе у женщин есть два гардероба: для мужчины и на алтарь моды. А у Вероники мужчина и алтарь — это одно и то же лицо. «Он может сказать: «Милая, тебе это не идет», — и я буду ему признательна. У него исключительный вкус» — вот вам один из возможных ответов на вопрос, в чем заключаются мужские семейные обязанности в современном обществе с не до конца решенным половым вопросом.

Несмотря на нескончаемую череду командировок, они обустраивают уже второй по счету домашний очаг. Первый остался в Мюнхене, откуда молодые люди переехали в Берлин. Так захотела Вероника, и Джастин покорно тратит десятки тысяч евро на мебель, арт и мебель, которая легко сошла бы за арт. У хозяйственной (немка все-таки) Вероники доходы поскромнее, и она взяла на себя сковородки с антипригарным покрытием. Но лук на них карамелизует О'Ши и — за плитой в этой образцовой (сточки зрения нового тендерного расклада) семье стоит мужчина.

Их любовь перешагнула роковой, детально описанный Фредериком Бегбедером рубеж три года — со дня встречи прошло уже четыре с половиной. О женитьбе пока не заговаривают, но планы на будущее Джастин рисует смело: «Мы будем жить в каком-нибудь тихом местечке. Никаких поездок, никаких чемоданов. Только она, я и сто пятьдесят моих галстуков».