Сет Роген

Не каждый день удается поболтать с чуваками, из-за которых, вполне возможно, может начаться Третья мировая. «Привет!» — ревет Сет Роген, распахивая июньским днем дверь своего лос-анджелесского офиса. Внутри его давний соратник Эван Голдберг готовится сделать мощную затяжку из бонга. Вместе они придумали и сняли новый фильм «Интервью», в котором двое неуклюжих журналистов из таблоида получают возможность взять интервью у Ким Чен Ына, и ЦРУ подряжает их убить северокорейского диктатора. Главных героев играют Джеймс Франко (похожий на Райана Сикреста ведущий селебрити-ток-шоу) и Роген (верный и слегка затюканный продюсер). Никто не рассчитывал, что картину хорошо примут в Северной Корее, где за фотографию статуи Высшего руководителя можно отправиться в лагеря. Но недавно появившийся трейлер «Интервью» разозлил правительство КНДР гораздо сильнее, чем можно было предположить.

Пресс-секретарь министерства иностранных дел Северной Кореи объявил фильм «самым вопиющим актом терроризма». «Преступники-киноделы» вызвали «отвращение и злобу» у северокорейского народа, и если власти США позволят работе Рогена выйти, последуют «беспощадные ответные меры». Угрозы попали в новостные выпуски «Аль Джазиры» и BBC. Это может быть совпадением, но через несколько дней Ким Чен Ын произвел несколько тестовых запусков баллистических ракет. «О нас иногда говорят в новостях, — произносит слегка осовелый Голдберг, помятый 32-летний мужчина в шортах и кроссовках New Balance. — Но в этот раз все по-другому — о нас говорят в настоящих новостях».

Когда слышишь все это, в голову приходят две мысли. Первая: Северная Корея в своем стиле. И вторая: почему именно Сет Ро-ген — милый недоросль, снимающий с друзьями фильмы про укурков? Роген, который наверняка слишком упорот даже для того, чтобы поиграть в компьютерную игру про ядерную войну, не говоря уже о том, чтобы спровоцировать настоящую. Что такой приятный парень может делать в эпицентре дипломатического кризиса?

«Забавно, но мы так долго жили Северной Кореей, что когда услышали их заявление, то подумали: «А, ну ладно», — говорит 32-летний Роген. — Они постоянно несут всякую хренотень про Америку. Серьезно — девочка в начале нашего фильма поет почти то же самое, что они говорят о нас». «У нас где-то лежит полное собрание всех их диких заявлений, — добавляет Голдберг. — Корейцы назвали Обаму чем-то вроде «злобной обезьяны» — конкретная формулировка еще безумнее». (На самом деле Обаму назвали «подлой черной обезьяной».)

Роген признает, что их вызвали на встречу с генеральным директором североамериканского отделения Sony («Каждый раз, когда из-за фильма может начаться ядерная война, менеджмент хочет тебя видеть»), но в остальном относится к угрозам спокойно. Он говорит, что пока ему лучше не ездить в Северную Корею. «И для рекламы фильма это неплохо, — подчеркивает Сет. — Если КНДР сдержат слово, то плохо будет всему миру — но, к счастью, это не их стиль».

«Хотя моя мама и беспокоится, — продолжает он. — Для еврейской мамы нет ничего хуже, чем война, развязанная из-за ее сына. Не дай бог такого ни одной еврейской маме». Сет достает телефон и читает сообщения, которые она вчера прислала. Миссис Роген: «Ты смотрел новости? Нам угрожают войной».—Сет: «Не волнуйся. Это бред и демагогия». — Миссис Роген: «Но откуда нам знать наверняка?» Сет смеется. «Видел бы Ким Чен Ын, что он делает с моей мамой! Он бы понял, что возмездие свершилось».

(Когда материал готовился к печати, стало известно, что крупнейшие американские сети кинотеатров отменяют показы «Интервью» из-за угрозы терактов. Серверы Sony Pictures Entertainment были взломаны неизвестными хакерами, за которыми якобы стоят спецслужбы КНДР, а сама компания готовится к многомиллионным убыткам.)

Роген одет в свою типичную униформу из поношенной футболки и шлепок; образ дополняет многодневная щетина. Вживую он более аккуратный и ухоженный, чем можно подумать, но блаженное выражение лица и телосложение любителя боулинга те же, что на экране. (Его друг и наставник Джадд Апатов считает, что Роген создан для комедий, как Леброн Джеймс для баскетбола.) Сет постоянно смеется своим фирменным смехом, похожим на помесь голосов Бивиса и Баттхеда с барахлящим двигателем мотоцикла (Голдберг уверен, что он идеально подошел бы для озвучки «Маппетов».) Вместе с Эваном он направляется в кинозал, чтобы поработать над спецэффектами для фильма. В «Интервью» будут сотни визуальных трюков — даже больше, чем в их апокалиптической комедии «Конец света по-голливудски», в которой Голливудские холмы буквально разламываются на части.

Они заходят в кинозал с кожаными креслами и мисочками с питой и хумусом. Каждый хватает по маленькой лазерной указке и садится в кресло.

«Здесь мы играемся с лазерами»,—радостно говорит Роген.

«Ими прикольно светить в глаза», — добавляет Голдберг, направляя указку в лицо Франко на большом экране. Он двигает ее вниз: «И на члены».

«Иногда мы с Эваном действуем сообща», — добавляет Роген, и их указки начинают мельтешить на яйцах Франко.

Видеоинженер закольцовывает первый кадр с толпой в аэропорту Пхеньяна. Голдберг сообщает, что толпу перетащили при помощи компьютера из фильма «Мачо и ботан 2». Роген смеется, но они не шутят. «Остальные в кадре — настоящие корейцы, клянусь! — говорит Роген. — Это единственное исключение!»

Следующей идет воздушная съемка северокорейского леса, которую делали возле Ванкувера. «Мы с Сетом родились в этом лесу», — с каменным лицом сообщает Голдберг. Роген: «Из деревьев этого леса мы сделали компьютер, на котором написали «Берег Перцев».

Около часа они вносят правки, корректируя все — от яркости грейпфрутов в кадре до кульминационной сцены погони с танком и вертолетом. «Мы хотим, чтобы фильм смотрелся масштабно, — говорит Ро-ген. — Действие происходит в разных странах, герои летают по всему миру...» Парни вдохновлялись и боевиками типа «Шпионских игр», и основанными на реальных событиях триллерами вроде «Своего человека» и «Операции «Арго»: «Мы постоянно говорим, что фильм должен выглядеть как настоящий».

Роген и Голдберг начали размышлять над идеей «Интервью» несколько лет назад, когда деспоты вроде Саддама и Каддафи один за другим стали отправляться в мир иной. Они шутили над тем, что произойдет, если журналиста, который собирается брать интервью у тирана, завербуют для его убийства. «Мне кажется, многие это обсуждали,—рассказывает Роген. —Типа: «Знаете, а Барбара Уолтере могла бы убить Бин Ладена». Практически сразу они решили, что хотят сделать целью покушения настоящего диктатора, и выбор пал на Ким Чен Ира. Но когда он умер и страну возглавил его сын, парни перестали писать сценарий, на случай, если Ын окажется хорошим. «Был момент, когда мы подумали: «Вдруг он не так уж плох?» — говорит Сет. — А потом мы прочитали, как он убил свою девушку и скормил дядю собакам».

Но нет худа без добра. «По возрасту Ким Чен Ын нам с Франко почти ровесник, что в комедийном плане лучше, — говорит Роген. — И еще он выглядит гораздо смешнее отца. Есть фотки, где он весело хохочет, но на самом-то деле он злобный хрен! Может он и забавный, но он не должен нравиться людям».

Роль Кима получил Рэндол Парк, американец корейского происхождения, наиболее известный по сериалу «Вице-президент». «Рэндол был первым на прослушивании, и когда он ушел, мы сразу сказали: «Отменяйте остальных», — рассказывает Роген. — У нас в сценарии Ким Чен Ын был менее эмоциональным и более жестким — он таким и кажется, — но Рэндал добавил ему нерешительности и застенчивости, что еще смешнее». Перед съемками Парк набрал почти семь килограммов и сделал характерную для Кима стрижку с выбритыми висками. «Помню, как он впервые пришел на площадку, — вспоминает Роген. — Все подумали: «Вот блин — мы и правда это снимаем».

Закончив работу с картинкой, Роген и Голдберг берут с кухни крекеры и идут в другой зал, где их ждут звукорежиссеры. («Потом мы пойдем пробовать предметы на вкус», — шутит Голдберг). Они изменяют несколько звуков и добавляют новые; в какой-то момент Роген произносит: «Фразу «по самые яйца» вырезайте». (Перед этим они попросили сделать «погромче звук шлепающего члена».) На моменте, где одновременно звонят несколько телефонов, Роген спрашивает, можно ли использовать звонок айфона. Кто-то замечает, что фильм выпускает Sony, конкурент Apple. Роген усмехается: «Окей, тогда давайте используем тот знаменитый звонок Xperia».

В итоге они добираются до сцены, где персонажу Рогена в интересах международного шпионажа приходится спрятать в прямой кишке маленькую ракету. (Да, это такой фильм.) Момент прокручивают не- сколько раз подряд. Роген и Голдберг каждый раз угорают. В итоге Голдберг говорит: «Я вот думаю, не слишком ли гладкий звук... когда ракета входит в жопу?» «Да брось!» — восклицает Роген. «Не в смысле, что звук слишком похабный. Я просто думаю, будет ли смешно?»

«Еще как будет, — возражает Роген. — А ты что предлагаешь? Давай попробуем чавканье! Или скрежет! Как скрип наждачки!»

«Может, легкое всасывание?» — размышляет Голдберг. Звукоинженер нажимает пару кнопок, и зал заполняет звук легкого всасывания. Роген и Голдберг складываются пополам от смеха. «Ха! — говорит Роген. — Моя жопа всасывает ракету!»

Голдберг поворачивается к звукорежиссеру: «А что это на самом деле за звук?» Парень отвечает, что это куриные потроха, и включает звук снова. «Сейчас блевану», — говорит Голдберг.

Пока инженер возится за пультом, Роген листает почту. «А над чем вы после нас будете работать?» — спрашивает он техников.

«Над «Историей дельфина 2», — отвечает звукорежиссер. Роген издает дельфиний звук. Потом рассказывает о прочитанной статье про исследовательницу, в которую влюбился дельфин. По сути, говорит Сет, она пыталась научить его английскому, но дельфина постоянно отвлекало половое влечение, поэтому она мастурбировала ему, чтобы он расслабился и мог работать дальше. Проблема была лишь в том, что в итоге дельфин привязался к женщине эмоционально.

«Но почему?» — спрашивает Голдберг.

«Потому что она ему все время дрочила! — отвечает Роген. — Я к тебе поэтому же привязан».

Роген не был самым крутым парнем в школе, но не был и изгоем. Он слушал хип-хоп Восточного побережья (Wu-Tang Clan, BeastieBoys) и ню-метал (Korn, White Zombie, Мэрилина Мэнсона) и носил зеленые дреды. Он много занимался спортом — играл в регби и получил коричневый пояс по карате, — но травма ноги заставила его сфокусироваться на юморе. Он выступал со стендапами, в которых рассказывал про тренажерный зал, про бабушку с дедушкой и попытки потрогать сиськи, пока не попал на кастинг к Апатову и не получил роль в сериале «Хулиганы и ботаны». Роген решил попытаться проникнуть в Голливуд и освоиться там, пока Голдберг учится в колледже, чтобы потом снимать фильмы вместе. Все практически так и вышло.

Большинство ранних ролей Рогена — это грубоватые чуваки с именами типа Рон, Боб или Кен. («Он один из тех, кто в пятнадцать выглядит на тридцать пять», — говорит Радд). Сет пробовался на роль Дуайта в сериал «Офис» и на персонажа Элайджи Вуда в «Вечном сиянии чистого разума». У них с Голдбергом уже был сценарий «SuperПерцев» и идея «Ананасового экспресса», и они не могли понять, почему никто не хочет их снимать. «В то время нас это весьма расстраивало, — говорит Роген. — Мы написали материал, по нашему мнению, очень неплохой, но никто за него не брался, и от этого опускались руки. Мы, наверно, многих тогда достали».

Теперь, когда продюсеры действительно начали ему перезванивать, Роген успешно делает фильмы с лучшими друзьями. Этот постоянный состав он в шутку называет Jew-Tang Clan. Апатов считает, что фильмы Сета с Джеймсом Франко — «Ананасовый экспресс», «Конец света по-голливудски», а теперь и «Интервью» — «выглядят почти как постмодернистские версии фильмов Эббота и Костелло, разные вариации безумных приключений одних и тех же друзей». Самое поразительное в этих фильмах то, насколько они демократичны: хотя Роген сам пишет сценарии фильмов, продюсирует, а теперь все чаще и снимает их, он никогда не тянет одеяло на себя. Не каждый известный комик согласится быть третьим или четвертым по значимости героем в собственном фильме.

У Рогена есть качество, которого многие не замечают: за смехом торчка и манерами лабрадора скрывается ловкий делец. «Он гораздо практичнее, чем может показаться, — говорит Радд. — Сет все продумывает». У них с Голдбергом обычно есть три-четыре проекта в производстве — весьма нехарактерная для укурков загруженность. Кроме того, Роген заработал достаточный авторитет, чтобы не бояться решительных поступков: в Голливуде не много людей, которые могут назвать Харви Вайнштейна «доказанным психопатом» и «конченым ублюдком», и при этом снова рассчитывать на финансирование. Рогену это удалось.

Сет и Эван получили возможность воплощать в жизнь все более безумные идеи—чего только стоит их следующий фильм «Сосисочная вечеринка». «Он жуть какой похабный! Наверно, это самый недетский фильм из всех наших фильмов, — говорит Роген. — Что забавно: он будет похож на «Историю игрушек 3». Сделанный в стиле Pixar мультфильм снимает один из режиссеров «Шрека 2». Сюжет в стиле религиозной аллегории повествует о разношерстной шайке продуктов питания, бегущих ночью через продуктовый магазин и в конце осознающих, что Бога нет.

(Еще там есть оргия.) «Каждый раз, как мы его смотрим, мы думаем: «Не может быть, что это покажут в кино», — говорит Роген. Когда их бывший начальник Саша Бэрон Коэн (для которого Роген и Голдберг писали сценарии «Шоу Али Джи») увидел черновой монтаж, он поздравил их и сказал: «Знайте, вы как минимум достаточно преуспели в том, чтобы снять самый безумный фильм, который я видел в своей жизни».

Беседуя с теми, кто хорошо знает Рогена, часто слышишь о том, какой он открытый. «Что касается прямоты и отсутствия понтов, то из всех знакомых мне знаменитостей наименее всего звездная болезнь затронула Сета», — говорит Радд. «Он просто шокирующе честный, — соглашается Апатов. — Я слушал его в «Шоу Говарда Стерна», и даже Говард был шокирован его открытостью и готовностью признать: «Да, я именно такой, и мне наплевать, что думают остальные».

Нельзя точно сказать, когда начался этот затяжной припадок рефлексии. Может быть, в мае, когда он отвечал на нападки критика из Washington Post, назвавшего фильмы, подобные рогеновским, косвенной причиной стрельбы в Университете Санта-Барбары. А может, все началось в феврале, когда Сет выступил на заседании подкомитета Сената, посвященном финансированию исследований болезни Альцгеймера. Роген знаком с этой проблемой — болезнь диагностировали у его тещи. («Ситуация настолько неприятная, что это заставило меня — ленивого, эгоцентричного, не следящего за здоровьем недоросля—создать благотворительный фонд», — сказал он двум сенаторам, которые соизволили явиться.) Или, может быть, все дело в том, что в январе Сет получил двести тысяч ретвитов, назвав Джастина Бибера «говнюком» («Кроме шуток, Джастин Бибер реально говнюк».)

Одна из шуток «Интервью», высмеивающая бессмысленность таблоидной журналистики, отсылает к своим создателям. «Я даю много интервью журналистам глянцевых изданий, и многие из них — самые тупые на планете ушлепки, — говорит Роген. — Так и хочется спросить: «Ты типа лучший в мире человек, который может делать эту работу? Офигеть». (Он смеется: «Не обижайся».) В фильме герои едут брать интервью у Ким Чен Ына отчасти из-за того, что персонаж Рогена, выпускник журфака Колумбийского университета Аарон Рапопорт хочет от жизни большего, чем снимать сюжеты о Мэттью Макконахи, застуканного за совокуплением с козой (в фильме это правда есть). Если «ЪиретПврцы» были историей о том, как подростки Роген и Голдберг пытаются найти, с кем бы потрахаться, «Ананасовый экспресс» рассказывал о том, как в двадцать пять лет они живут без цели и постоянно дуют траву, а «Конец света» был про то, как они постигают весь ужас и великолепие Голливуда, то новый фильм — это история о них 30-летних, пытающихся понять, какую пользу они могут принести обществу.

«Да, мы много об этом говорили, — признается Роген. — Весь фильм — это наша попытка сделать то, что делает по сюжету Аарон. Фильм вырос из одной мысли: неужели мы так и будем снова и снова снимать о том, как парни пытаются перепихнуться? Или, раз уж теперь на нас обратили внимание, может нам сфокусироваться на более значимых вещах? И при этом продолжать делать то, что нам кажется смешным. То есть засовывать в задницы ракеты, хорошо это или плохо».

Мать Рогена раньше была соцработником, и это, без сомнения, привило ему подсознательное чувство ответственности. Задуматься о ней всерьез Сета побудил разговор с отцом. «Мои родители меня всегда поддерживали, — рассказывает он, — но после одного моего интервью у Леттермана папа спросил: «Тебе обязательно столько говорить про марихуану?» Я подумал: «Ого, даже папу эта хрень уже достала». В «Интервью», гордо подчеркивает Роген, он ни разу не курит траву. (Правда, он напивается и ест экстази, но это уже другая история.)

«Мне кажется, этот персонаж мне во многом ближе, чем остальные мои герои, — продолжает Роген. — Потому что у него есть настоящая работа! Только когда перестанешь заниматься ерундой, можно взглянуть на себя со стороны и сказать: «У меня есть карьера, но что мне делать дальше? Достаточно ли просто быть знаменитым, или надо сделать что-то полезное? Наверное, сейчас ответ находится где-то посередине. Мы снимем фильм, который, возможно, заставит какого-нибудь 18-летнего парня задуматься о Северной Корее».

«Хотя кто знает? — размышляет он. — Нам сказали, что КНДР так противится фильму из-за опасений, что он может попасть в страну. У них там торгуют кассетами из-под полы и все такое. Может, запись окажется в Северной Корее и произведет там революцию». Если из-за парней, снявших «Ананасовый экспресс», рухнет один из самых зловещих режимов в мире, это будет смешнее всего. «В лучшем случае мы сделаем страну свободной, — говорит Роген. — А в худшем — спровоцируем ядерную войну». Он смеется своим мотоциклетным смехом: «С этим фильмом связаны серьезные риски».

В начале ноября Роген сидит в кафе в центре Нью-Йорка и наслаждается тарелкой куриного супа. Они с женой собираются на Лонг-Айленд на свадьбу ее подруги детства и поэтому решили приехать в Нью-Йорк на неделю и организовать несколько предпоказов «Интервью». Студия предоставила Сету частный самолет для визита в Вашингтон на еще один показ, и они остановились в шикарном отеле, где любит зависать Канье Уэст. Летом Роген уже сталкивался здесь с Канье, когда раздавал интервью в честь выхода фильма «Соседи». Это было как раз после появления клипа «Bound 3» — покадрового римейка клипа «Bound 2» с Франко в роли Канье и Рогеном в роли полуобнаженной Ким Кардашьян, — и актер беспокоился, что Уэст может расстроиться. Как оказалось, Канье просто хотел потусоваться.

«Мы с женой несли из лобби в номер тарелки с десертом, — говорит Роген. — А Ка-нье такой: «Чем занимаетесь, ребята? Хотите послушать мой новый альбом?» И он повел нас в свой лимо-вэн и поставил альбом — без голоса, с одним битом. Он начитал весь альбом, и после каждой песни спрашивал: «Ну как вам?» Мы сидели там часа два!»

«Теперь я понимаю, что он затащил бы в вэн любого знакомого, который ему попался, — смеется Роген. — Но я извлек из этого урок: даже Канье нужна реакция. Из-за этого мы стали чаще и раньше показывать черновые версии наших фильмов друзьям».

Роген и его жена, сценарист и актриса Лорен Миллер Роген, познакомились в 2005 году на дне рождения общего друга. На первом свидании, поиграв в мини-гольф, они ехали за шоколадным мороженым, когда в их машину врезался бесцельно гоняющий подросток. В потоке автомобилей их развернуло через четыре полосы, машина Рогена разбилась вдребезги. «Впечатлений была масса, — говорит Роген. — Этот случай нас сблизил». До Лорен самые серьезные его отношения длились несколько месяцев, но с ней все «быстро стало серьезным и остается таким до сих пор». «Ее непросто рассмешить, — говорит Роген про Лорен, с которой они поженились в 2011-м, — но туалетный юмор работает для нас обоих».

После обеда мы бесцельно слоняемся по центру. Стоит приятный осенний день, и Роген никуда не торопится. («Он ужасно беспечный, — говорит Гордон-Левит. — И это не только из-за травы».) Дома в Лос-Анджелесе он любит работать в саду и подстригать карликовые деревья. Сет водит Toyota Highlander Hybrid за 24 тысячи долларов и иногда коптит на заднем дворе грудинку. Как говорил его персонаж в «Соседях»: «Мне теперь больше нравятся стариковские занятия, чем юношеские».

Мы гуляем еще примерно час, и никто не просит Рогена сфотографироваться. Несколько человек на него оглядываются, но в остальном он — обычный парень, вышедший погулять. Мы уже почти вернулись в отель, когда похожая на туристку девушка лет семнадцати видит его на тротуаре и расплывается в улыбке. Она молча вытягивает вперед ладонь. Роген вытягивает свою, они без слов дают друг другу пять и расходятся. «Слава в лучшем виде», — говорит Сет.